«Днепровский» — Это слово, каким называют место в Магаданской области, где в 1940-50-е гг. находился оловянный рудник и, соответственно, исправительно-трудовой лагерь, произносится в России, да и за рубежом, особенно в последние 3-5 лет, очень часто. И ежегодно летом здесь бывают, как говорится, «…и конные, и пешие!». Вот и московские студенты, слышавшие об этом лагере, решили побывать здесь.
Главной рабочей силой рудника были заключённые, осуждённые по разным статьям, а с образованием во второй половине 1940-х гг. «Берлага» основными его жителями были в большинстве своём действительно виноватые – изменники Родине, полицаи, «лесные братья» и т. п.
Выехали из Магадана в 6 часов, в половину девятого позавтракали в кафе на Карамкене, сфотографировались на память и далее ехали, уже не впадая в спячку, как ранним утром. На место прибыли к часу дня. Жара – неимоверная, пот – ручьём. Но никто не ныл…
Вышли на тропу, ведущую к вершине сопки, по которой ходила охрана, то есть разводили солдат-охранников на сторожевые вышки, которые вскоре показались на склоне сопки. Около часу поднимались, разговаривая на разные темы, задавали вопросы, спорили между собой, представляли себя и на месте охранников, идущих гуськом по тропе к вышке, и на месте заключённых, когда подходили к горизонтальным штольням и заглядывали в ледяную темень-тьмущую…
Пройдя, примерно, пятую часть пути (с километр) я предложил ребятам подняться на самый верх сопки, туда, где можно вплотную подойти к сторожевым вышкам, увидеть странное озеро с зелёной водой, горизонтальную штольню насквозь сопки, вагонетки, лебёдки и т. п. И ребята лихо ринулись вперед. Я же решил по тропинке добраться до караульного помещения, которое находилось на крутом, градусов 35-40, склоне сопки, и ожидать в холодке ребят.
Время поджимало, а «туристов» не видно и не слышно. Кричал, что было силы, матерился. Увы. Лишь через полчаса, а то и больше, показались маленькие фигурки на гребне сопки. Наконец они услышали меня и начали спускаться по крутой каменной осыпи. Такой спуск им, конечно, не понравился, и они пошли по склону к зарослям кустарника, по кушерям которого и дошли до меня.
Дальнейший путь большинства (человек 6-8) пролёг по довольно трудному маршруту, указанному мною. Нужно было по зарослям кустарника и лиственницы больше сотни метров продираться к транспортёру, где в гулаговские годы осуществлялась сортировка касситерита, точнее, отбор его из общего потока руды.
Этот путь ребята одолевали самоотверженно, а я, с оставшимися, вышел на тропу, и мы пошли к машине, ожидавшей нас внизу. Те, кто побывал на транспортёре, следуя к автомашине, попутно зашли в… изолятор. Правда, это деревянное зданьице ничем не напоминало изоляционный объект, так как ни решёток, ни засовов, ни буржуек, ни нар здесь не было. Их в лихие 1990-е годы вывезли отсюда металлоломщики.
Последним объектом было лагерное кладбище…
В 16 часов мы двинулись в обратный путь, и добрались до Магадана за 6 часов.
На следующий день предстоял дальний путь в 520 километров по Колымской трассе до посёлка Ягодное…
(Продолжение следует)
Иван Паникаров, председатель Ягоднинской
районной общественной историко-просветительской
организации «Поиск незаконно репрессированных».
